14 марта 1893 года Москва провожала в последний путь городского голову Николая Александровича Алексеева, трагически погибшего на 41-м году жизни. Около 200 тысяч человек – более четверти взрослого
населения города-миллионника – стояли вдоль всего десятикилометрового пути траурного
кортежа. Такого масштабного выражения народной скорби Москва не видела много лет. Кем был для москвичей городской голова и почему его безвременная кончина так потрясла
город?

Николай Алексеев, глава городской думы, избиравшийся с 1885 года два срока подряд, неизбежно был бы избран и на третий срок, если бы не был смертельно ранен как раз в день
перевыборов. По свидетельствам современников, он обладал выдающимся умом, властолюбивым характером «с изрядной долей самодурства»,
неукротимой энергией и колоссальной силой влияния на людей. Природа
наделила его внешностью и задатками лидера: «высокий, громогласный, напористый, богатырского сложения и с быстрыми движениями, весь – быстрота, решимость и энергия», и он мастерски пользовался ими – умел зажигать, вовлекать и подчинять своей воле. Свой удивительный дар он в полной мере проявил на посту городского головы: брался за неподъемные, казалось бы, задачи. И доводил их до результата, сколь бы ни велики были препятствия и сколь бы могущественны ни были оппоненты и противники его начинаний. Выручали изобретательность предпринимателя, авторитет в деловых кругах, популярность среди горожан, дар убеждать и искусство политической интриги. Там, где другие видели тупик, Алексеев видел возможность. «Одною из замечательных способностей Алексеева, – вспоминают современники, – было
уменье быстро применяться ко всякому делу, за которое приходилось браться. По первому взгляду на вопрос он забирался в самую суть и освещал ее так
ново, резонно, умно и оригинально, что сразу выяснялись для публики многие темные уголки на изнанке вопроса, до тех пор остававшиеся незамеченными. И ни к какому делу, за которое Алексеев брался, он не относился равнодушно, спустя рукава».

Николай Алексеев принадлежал к старинной и одной из богатейших в России династий купцов и промышленников. Гимназистом и студентом никогда не был, но получил блестящее домашнее образование: родители не жалели денег на преподавателей из Московского университета. Уроки русской словесности, например, давал ему П.И. Бартенев, видный историк и литературовед. Юноша
владел тремя европейскими языками, писал на них стихи, хорошо разбирался в искусстве, любил музыку и был прекрасным пианистом. Уже в зрелые годы он втайне сочинял романсы, о достоинствах которых высоко отзывался сам П.И. Чайковский. Семейным воспитанием были привиты юноше и традиции благотворительности: отец и мать жертвовали крупные суммы на училища и дома милосердия. С 18 лет Николай начал работать у отца на фабрике помощником управляющего, и это стало для него своего рода бизнес-университетом. Будучи совсем юным, он поражал способностями к ведению дел, проявляя незаурядный талант коммерсанта, управленца и финансиста.

Будучи человеком щедро одаренным и безудержно деятельным, Николай Александрович не мог довольствоваться лишь ролью фабриканта. Его талант и энергия искали более широкого поприща. Общественная деятельность Алексеева началась в январе 1877 года, когда 24-летний молодой человек, с глубокими познаниями и опытом в ведении бухгалтерии, был
избран казначеем и одним из директоров московского отделения Русского музыкального общества. Тогда же ему была доверена казна Российского общества Красного Креста, где он приобрел опыт работы с финансами крупной благотворительной организации. Одновременно и сам он делал пожертвования на создание госпиталей для раненых в Русско-турецкой войне.

В 26 лет Алексеев – депутат Московского уездного, а затем и губернского земства. В 1880 году становится депутатом Московской думы, одновременно – продолжает работу в обществе Красного Креста, участвует в подготовке Всероссийской художественно-промышленной выставки. Выбранный председателем Московского сиротского суда, в те времена бесполезного и пре-
бывающего в жалком состоянии, Алексеев решительно перетряхивает его, искореняет волокиту и взяточничество, добровольно берет на себя сложную по обязанностям должность первоприсутствующего в сиротском суде, – и суд начинает на деле выполнять те задачи, ради которых был создан.

К 30 годам Алексеев становится во главе правления крупнейшей в России золотоканительной фабрики. Одновременно руководит Суконной мануфактурой в Пушкине, Химическим заводом в Харькове, Даниловской камвольной прядильней в Московской губернии. Мастерски управляя этими предприятиями, Алексеев приумножил родительское состояние. Его талант и успехи как коммерсанта и промышленника в купеческих кругах были на слуху, деловая репутация – безупречна.

В 1885 году в возрасте 33 лет Алексеев был избран председателем Московской думы (городским головой) и возглавил работу Управы – центрального органа городской исполнительной власти. Он был попечителем нескольких начальных учебных заведений, директором Попечительного комитета в тюрьмах, почетным членом Общества для пособия нуждающимся студентам Московского университета. Корыстные злоупотребления в городских делах разоблачал и пресекал беспощадно, не делая поправок ни на дружбу, ни на родство. Выдающаяся роль Алексеева в сборе пожертвований на помощь голодающим из-за неурожая 1892 года в восточных губерниях дала начало слухам, что
скоро он займет пост министра торговли.

В думе вокруг Алексеева сформировалась группа приверженцев и, по закону поляризации, образовались две группировки, с которыми он вел острую парламентскую борьбу. Первую составляли в основном депутаты из низших сословий, страдавшие многословием, отсутствием деловой хватки и плохим пониманием ответственности перед городом. Это были любители долго и цветисто порассуждать на собраниях, запутывая себя и других в мелочах и бездарно растрачивая время депутатов. Взяв на вооружение резкий тон, убийственные формулировки и едкий юмор, обрушивая на говорунов всю силу своего авторитета, Алексеев уже в первые годы своего председательства смог искоренить присущую думе болтливость, медлительность и неспособность к решительным действиям. Другая группировка во главе с умным и влиятельным купцом, бывшим руководителем Биржевого комитета Н. Найденовым оказалась более серьезным противником. Во главу угла эти депутаты ставили лоббирование интересов купеческого сословия и личную выгоду. Для Алексеева такая позиция была неприемлема: облеченный властью думского председателя, он всегда действовал как истинный представитель всех москвичей. Сам москвич в седьмом поколении, Николай Алексеев стремился преобразовать город в цивилизованную европейскую столицу. Будучи предпринимателем от Бога, он смотрел на городское управление, как на огромное частное хозяйство, требующее бесконечных практических нововведений и улучшений.

Еще одна линия думских баталий развернулась вокруг курса на привлечение длинных займов для развития города. Чиновникам и большинству депутатов присуща была опасливая осторожность, боязнь крупных расходов, а уж тем более, как в случае со строительством канализации или созданием муниципальных предприятий, расходов рискованных либо вовсе не сулящих прибыли. Но Алексеев своего в конце концов добился, и город стал развиваться за счет займов, которые были успешно погашены в срок. В коммерческих начинаниях, как на частном, так и на общественном поприще, он был настолько удачлив, что впоследствии казалось, что и рисков никаких не было.

Важной частью работы городского головы, в кото
рой также проявился недюжинный талант Николая Александровича, была организация среди богатых москвичей сбора пожертвований на городские нужды. Он лично занимался и организацией городского строительства, и сбором необходимых для этого средств. Ему удавалось «выбивать деньгу» на огромные суммы с поражающей современников
быстротой, причем даже из тех богачей, которые мало интересовались делами города. Опирался ли он на свойственный сословию дух старообрядчества? Играл ли умело на присущем московским купцам бахвальстве? Пользовался ли даром убеждения и высочайшим своим авторитетом? Доподлинно известно
лишь, что в делах благотворительности Алексеев всегда показывал личный пример, жертвуя на развитие города значительную часть своего капитала.

Для Москвы Николай Александрович не жалел ни денег, ни сил, ни времени. Первое крупное пожертвование – 71 807 руб. (в переводе на современные деньги около 72 млн руб.) – Алексеев сделал в 1883 году в память об отце. Средства были отданы на строительство двух городских начальных училищ, каждое на 100 детей. В то время бесплатных начальных школ в городе не хватало, и вклад молодого фабриканта и общественника в помощь образованию бедных детей был высоко оценен москвичами. Позже на средства Николая Алексеева были построены еще несколько школ и несколько городских зданий и сооружений. За его счет проводились различные приемы, неизбежные при такой должности. В думе он работал бесплатно, оставляя немалое (12 тыс. руб. в год) жалованье на пособия малооплачиваемым служащим городской управы. Всего Николаем Алексеевым и его супругой было пожертвовано более 2 миллионов рублей. В пересчете на сегодняшние деньги к этому числу следует приписать еще три ноля. Алексеев не просто добивался крупных пожертвований: он ясно понимал, как и на что тратить собранные средства с максимальной пользой. Он консолидировал воедино инициативы московских благотворителей, направляя их на первоочередные нужды города. А нужды эти знал как никто другой. По воспоминаниям современников, Н.А. Алексеев ходил по городу, имея
в нагрудном кармане маленькую книжечку с золотым обрезом, куда записывал все просьбы простых москвичей. «Бестолкового швырянья деньгами, как своими, так и общественными, терпеть не мог, – писали о нем. – Он не признавал крохотных подачек, которых польза лишь в том одном, что несчастный продолжит на какие-нибудь лишние сутки агонию своего несчастья. Девизом алексеевской филантропии было: так помогать, чтоб человека сразу на ноги поставить, к месту определить и счастье его составить. Словом, все, что на здравый взгляд и практическую сметку Алексеева стоило помощи,
получало эту помощь в размерах поистине грандиозных».

За те годы, что у руля был Николай Алексеев, Московская дума из вялого и мало на что влияющего собрания превратилась в мощную боевую единицу, усилиями
которой город развивался такими темпами, которых не знала ни прежняя, ни последующая его история. И это несмотря на острую парламентскую борьбу,
несмотря на все споры и трения между депутатскими группировками. А разгадка в том, что где хитростью, где расчетом на десятки ходов вперед, а где и грубым
нажимом председатель ухитрялся проводить свои решения и ставить
последнюю точку в споре. Заседания думы он вел виртуозно. Это был «боевой городской голова, превосходно приспособленный для всяческого рода грызни» и к тому же «играл с думою всегда наверняка, зная наизусть все ее карты». Фактически при Алексееве в думе установилось прикрытое видимостью демократических процедур единоначалие.

Николай Александрович поворачивал хозяйство города на путь развития, независимого от имперской власти. Для этого были нужны собственные источники доходов, поскольку налоговые поступления составляли не более
трети бюджета. И городской голова проявил недюжинный талант управленца и предпринимателя в создании таких источников. Это были не только пожертвования: по его инициативе начиная с 1887 года город создавал коммерческие муниципальные предприятия, которые строились на заемные деньги. В 1892 году город выпустил облигационный заем на сумму, примерно равную годовому доходу московской казны (7 млн руб.). В совокупности муниципальные предприятия вышли на прибыль только во второй половине 1890-х годов, после гибели Алексеева, а к 1913 году их вклад в бюджет достиг 55 % доходной части.

Одни называли думу 1885-1893 годов «алексеевской диктатурой», другие – «золотым веком городского самоуправления». И те и другие правы – вопрос
лишь в том, на чем ставить акценты. В каком-то смысле в думе при Алексееве идея городского самоуправления была реализована с предельной полнотой: дума обрела беспрецедентную власть в решении городских вопросов. Займы, пожертвования, создание доходных предприятий. Финансовая независимость и позволяла думе проводить независимую политику городского развития. Ресурсы центральных властей не привлекались, поддержкой высшей администрации Алексеев в своих начинаниях не пользовался. Для предпринимателя, во многих вопросах стремившегося управлять городом как коммерческим предприятием, это было делом чести. К тому же у городского головы с его независимым нравом отношения с обоими генерал-губернаторами не складывались. Один даже порывался уволить строптивца, но так и не сумел.

Слава об удивительном городском голове гремела повсюду. Как писал современник, «слова его и поступки обсуждались прессой и обществом даже в таких уголках, которым по отдаленности не было и не могло быть никакого дела до того, как живет Москва. Об Алексееве заговорила даже европейская политическая пресса».

Что было сделано «алексеевской» думой за время ее работы? Два срока его пребывания на посту городского головы стали переломными для городского бюджета и коммунального хозяйства. В результате за период с 1887 по 1897 год доходы города выросли с 4,7 до
10,8 млн руб., и был ликвидирован бюджетный дефицит в 1,3 млн руб.

Многое из трудов Н.А. Алексеева запечатлено в нынешнем облике столичного центра: по его инициативе построено новое здание Верхних торговых рядов (ныне ГУМ) и здание Городской думы (в советские годы – музей Ленина), возведено здание Купеческого клуба (ныне театр Ленком), построен Исторический музей и завершено строительство Политехнического музея. Его стараниями открыто около 30 городских училищ. При нем были замощены улицы, налажена их уборка и организовано электрическое освещение; на местах свалок устроены скверы и бульвары. В качестве меры борьбы с пожарами было
законодательно запрещено возводить или ремонтировать в черте Садового кольца деревянные постройки, и Москва стала постепенно обретать свое каменное обличье. По его инициативе в качестве важной части ликвидации городской антисанитарии к 1888 году все скотобойни были выведены из города, и в Калитниках был сооружен крупнейший в мире скотобойный комплекс (нынешний Микояновский мясокомбинат) с холодильниками, канализацией, водопроводом и железной дорогой для доставки туш. На организованный Алексеевым сбор пожертвований в 1889 году была расширена Преображенская лечебница для душевнобольных; по его инициативе собраны средства и развернуто строительство новой городской психиатрической больницы, носящей ныне его имя. Хлопотами городского головы была выделена
земля под строительство Музея изобразительных искусств на Волхонке (ныне ГМИИ им. Пушкина).

При Алексееве закладывалось не только лицо города, но и городская инфраструктура, система жизнеобеспечения горожан. Главными достижениями на этом фронте были строительство нового водопровода и начало устройства городской канализации.

Водопровод в Москве в те времена был, но не отвечал нуждам города. Снабжение водой частных домовладений происходило путем забора воды
из колодцев и фонтанов. Не решена была задача подъема воды на этажи «доходных» домов, строительство которых началось в эти годы. Сооружение нового водопровода началось в июне 1890 года и было закончено всего
через 2,5 года, – проблема снабжения Москвы питьевой водой была решена. Новый водопровод выглядел настоящим чудом техники –116 км труб с пожарными кранами через каждые 100 метров, и всем необходимым набором
сооружений. Обошелся он со значительным превышением сметы – в 5 883 000 рублей. Разницу покрыл из своего кармана Алексеев; им же было оплачено строительство Крестовских водонапорных башен. Вода была подведена к каждому дому, объем водоснабжения города вырос в 3 раза. Алексеевский водопровод работает до сих пор и, в отличие от современных труб ЖКХ, не требует ремонта.

Отсутствие канализации было бедой для полуторамиллионного города. Нечистоты собирались в выгребных ямах во дворах, просачивались, загрязняли Москву-реку, почву и воду в питьевых колодцах. Из ям нечистоты вывозились в бочках ассенизационными обозами, которые часто задерживались с прибытием, что вело к переполнению ям. Город задыхался от нечистот и пищевых отходов,
антисанитария была вопиющей, смертность от инфекционных болезней зашкаливала. Канализация считалась тогда недостижимой роскошью, которую могли позволить себе только 4 города империи – Варшава, Одесса, Киев
и Ялта. Даже Санкт-Петербург был лишен в то время этого блага. Победив в схватке за канализационный займ, Алексеев организовал проектирование грандиозной системы, к работе над которой были привлечены лучшие инженеры
страны. Строительные работы по прокладке канализации начались в сентябре 1893 года. А уже 17 июля 1898 года первая ее очередь вступила в строй.

После смерти Николая Александровича многие начатые им и набравшие темп проекты были успешно завершены. А в полной мере результаты его деятельности проявились через 2-3 года после его смерти: вырос бюджет
города, появились городские предприятия, ускорились темпы развития всех отраслей городского хозяйства. Но генератор городского развития остановился. Не стало Алексеева – не стало и той думы. Его личность была настолько неординарной, что многие из тех, кого выдвигали на пост нового городского головы, один за другим снимали свои кандидатуры. Все понимали: им не удержать думу на той высоте, до которой поднял ее Николай Александрович Алексеев. Как заметил один из кандидатов, «было страшно становиться на его место, высоко поднятое в общественной молве и представленное на вид, суд
и критику всей России».

В наши дни много говорят об «административном ресурсе» в крупном бизнесе как о проклятии, опутавшем страну и сводящем на нет плюсы рыночной конкуренции. История Николая Александровича Алексеева заставляет размышлять о «предпринимательском ресурсе» в государственном
и муниципальном управлении, о столь мало свойственных чиновничеству инициативе и изобретательности. А ведь именно эти дефицитные качества так востребованы в наше время, непредсказуемое, изобилующее крутыми поворотами и ошеломляющими сюрпризами.

В статье использованы воспоминания современников Н.А. Алексеева из разных источников, в т.ч.: Писарькова Л.Ф. Городские реформы в России и Московская дума

Елена Кисель